Все ингредиенты были готовы, после чего начался самый главный процесс – готовка.

-- Тройная уха – это когда в процессе варки рыбу меняют три раза, -- пояснил фронтовик.

Как только картошка закипела, он взял три куска марли, разложил по ним подготовленную рыбу и завязал. Поочерёдно опуская эту своеобразную упаковку в котёл, он держал её там до полной готовности рыбы. Когда все три порции сварились, добавил в уху совсем немного манной крупы, лук, лавровый лист, соль, перец ,и уха была готова.

-- Если рыбу варить в марле, - пояснил ветеран,- - в уху не попадает чешуя и кости от разварившейся рыбы.

От исходящего во все стороны запаха у всех разыгрался зверский аппетит. Жирная и наваристая уха была великолепным обедом. После него каждый в лагере поблагодарил Романа Георгиевича за такое деликатесное блюдо.

Медленно дремота растекалась по всему лагерю, и вскоре тишина накрыла его полностью. Туристы уснули.

Выспавшись и подкрепив силы полдником, мальчишки и девчонки, разделившись на две команды, провели игру «весёлые старты». В ней, по словам Виктора Петровича, победила дружба. Завершив игру, все перебрались на берег реки, на великолепный песчаный пляж. Они купались, загорали, играли в догонялки и пляжный волейбол, закапывали друг друга в сырой песок, который быстро высыхал на ярком летнем солнце, строили песчаные замки. Отовсюду слышался радостный детский смех. Лиза наслаждалась отдыхом вместе со всеми, ей нравилось проводить время с этими дружными, весёлыми, интересными и необычными сверстниками. Так незаметно пролетело время до ужина.

Вечером по сложившейся традиции все расположились вокруг костра в предвкушении интересных рассказов Романа Георгиевича. Но ветеран предложил для начала им самим поведать что-нибудь интересное им о войне.

-- Есть желающие? – поинтересовалась Татьяна Сергеевна.

-- Можно я? – подняла руку Галя.

-- Конечно, можно, -- поддержала её вожатая.

-- Пионерский отряд нашего класса носит имя Володи Дубинина, о его подвиге я и хочу рассказать, -- начала свой рассказ Галя.

-- Осенью 1941 года фашистские войска захватили Керченский полуостров. Оставшиеся в городе советские бойцы и часть населения ушли в партизаны. В партизанский отряд А. Ф. Зябрева пришёл и тринадцатилетний пионер Володя Дубинин. Он стал разведчиком. В труднейших условиях мальчик выбирался в город, собирал и приносил командованию партизанского отряда ценные сведения. Гитлеровцы, потеряв надежду победить партизан в открытом бою, приняли решение затопить каменоломни, в которых скрывались партизаны. О намерениях фашистского командования узнал Володя Дубинин. Рискуя жизнью, юный разведчик успел предупредить партизан, и те воздвигли защитные стенки. Бесстрашный и находчивый пионер спас жизни девяноста партизанам. За мужество и отвагу Володя Дубинин был награждён орденом Боевого Красного Знамени.

В начале января 1942 года наши войска освободили город Керчь. Помогая сапёрам разминировать подступы к каменоломням, юный герой 4 января подорвался на мине. О его подвиге даже сняли художественный фильм, «Улица младшего сына» -- закончила своё повествование Галя.

-- Я очень рад, что вы интересуетесь войной и подвигом ваших сверстников. Но война не только подвиги. Это в основном тяжёлый, незаметный труд всех без исключения солдат и офицеров. Кто-то из них погиб, кому-то, как мне, посчастливилось дожить до её окончания. Все мы защищали и защитили нашу с вами Родину. На фронте мне приходилось встречать и мальчишек, которые служили и воевали. У нас в части был сын полка, звали его Васей, но мы называли его не иначе как Василий, подчёркивая тем самым его значимость. Этот мальчишка спас не одну солдатскую жизнь, добывая ценные сведения о противнике. Бывали случаи, когда, сходив за линию фронта, он приносил такие данные, собрать которые взрослым разведчикам не удавалось. Но потом вышел приказ всех несовершеннолетних отправить в тыл, и он уехал в суворовское училище. Как сложилась его судьба и где он сейчас, я не знаю, но в моей памяти он остался навсегда.

-- А какой самый счастливый день вы пережили на войне? – поинтересовался Алекс.

-- Самый счастливый, -- на мгновение задумался Роман Георгиевич, -- День Победы, конечно. День, когда я расписался на рейхстаге. «Здесь был капитан Роман Евсеев. Тюменская область деревня Копотилово. 9. 05. 1945 года». Наше подразделение участвовало в штурме Берлина. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, бои шли за каждую улицу, за каждый дом, за каждый метр. Ожесточённая схватка продолжалась десять дней, а третьего мая командир батальона объявил нам о взятии рейхстага. Немцы по всей вероятности тоже знали об этом, и потому то здесь, то там на домах начали появляться белые флаги. Бои прекратились, хотя некоторые очаги сопротивления ещё оставались. Кое-где звучали разрозненные выстрелы. Небольшие группы, а иногда фанатики-одиночки, решившие умереть, но не сдаваться, продолжали ничего не решающие бои. По городу из всевозможных репродукторов передавали обращение советского командования прекратить бессмысленное сопротивление и сложить оружие.

В сильно пострадавшем от уличных боёв Берлине был хаос и антисанитария, начинался голод. Нашим командованием были организованы пункты питания населения, где установили полевые кухни. К ним сразу же выстроились очереди, в основном из стариков, женщин и детей. Но нашлись фашистские подонки, которые открывали огонь по своим же гражданам. После одного из таких случаев наш батальон направили на охрану одного из таких пунктов питания, который находился примерно в двух-трёх километрах от рейхстага. Прочесав все дома в округе и выставив посты оцепления, мы перешли практически к мирной жизни. На ежедневных построениях комбат по нескольку раз скорее не приказывал, а просил солдат не терять бдительности, чтобы по нелепой случайности никто не погиб. 9 мая мы занимались своими делами, как вдруг со стороны рейхстага началась стрельба. Не понимая, мы, прислушивались несколько минут, затем командир батальона приказал мне узнать, в чём дело. Я, взяв с собой двух бойцов, на командирском «газике» поехал к центру города. По дороге нам попадались не понимающие, что происходит, солдаты, направлявшиеся в ту же сторону. Выехав на площадь, я увидел незабываемую картину. Вся площадь была заполнена солдатами всех родов войск и различных званий. Лётчики и танкисты, артиллеристы и связисты, и, конечно, мать полей пехота. Кто-то обнимался, кто-то целовался, кто-то плясал от радости и восторга. То тут, то там в воздух взлетали пилотки, шапки, фуражки, всюду раздавалась стрельба в воздух из пистолетов, винтовок и автоматов – это был салют Победы. Пожилые ветераны и безусые юнцы не стеснялись слёз: кто радости от победы, кто горести о недоживших до этого светлого дня боевых товарищах. И каждый считал своим долгом поставить подпись на этой рухнувшей цитадели коричневой чумы, над которой развивалось красное знамя победы. Со всех сторон неслось громогласное «ура» и повторялось это сладкое слово ПОБЕДА.

Я со своими товарищами: сержантом Ваней Петренко из горда Изюм Харьковской области, младшим сержантом Равшаном Нуровым из Дербента и водителем комбата Витей Трофимовым из Омска -- тоже оставили свои автографы на рейхстаге и дали салют в честь этой знаменательной даты – дня Победы.

Задушевный рассказ ветерана, его светящиеся радостью глаза указывали на то, что воспоминания вызывали у него массу положительных эмоций. Это приподнятое настроение и гордость за свою Родину, за свой народ передалось всем присутствующим.

Разговор опять затянулся за полночь, и Ирине Ивановне снова пришлось заканчивать его словами:

-- Уже поздно мои хорошие, пора спать.

В ночное вместе с Виктором Петровичем остались Томас, Кирилл, Аня, Ира и Николка, остальные нехотя отправились спать. Под впечатлением рассказа фронтовика товарищи молча сидели некоторое время и смотрели на языки пламени.

Первым нарушил тишину Виктор Петрович:

-- Что приуныли, молодые люди?

-- Я вспомнил, как отец рассказывал про дедушку, он погиб при штурме Берлина, -- ответил Томас.

-- Практически в каждой советской семье кто-то погиб на этой войне, -- продолжил разговор физрук, -- мой отец тоже воевал, а его отец и брат не вернулись с фронта.

-- А чем сейчас занимается ваш отец? – поинтересовалась Аня.

-- На войне он заболел туберкулёзом и умер, когда мне было одиннадцать лет, - с грустью ответил Виктор Петрович.

-- Извините, я не знала, -- смутилась Анна.

-- Ничего страшного, не переживай, -- успокоил он девочку и, поднявшись, отошёл к реке.

-- Давайте испечём картошки, -- чтобы сменить тему, предложил Кирилл.

Николка принёс картофель, Томас сдвинул горящие дрова и приготовил угли.

При воспоминании об отце комок подкатил к горлу, и чтобы не показывать присутствующим непроизвольно выступивших слёз, Виктор решил прогуляться. Словно кадры из старого фильма перед глазами промелькнуло несколько картинок. Вот они семьёй идут на первомайской демонстрации, Витя сидит на шее у отца, а рядом с ними, счастливо улыбаясь, идёт мама. Вот отец привёл его в школу первого сентября, первый раз в первый класс. Вот Витя принёс домой благодарность родителям из школы, и отец, пожав ему руку, произнёс: «Молодец ,сын!»… Они с отцом очень любили друг друга. Как может любить человек, прошедший всю войну, с её ужасами, повидавший на своём веку многое, и маленький мальчик, для которого отец-герой, честнейший человек, был непререкаемым авторитетом и примером для подражания. Даже после его смерти, Витя всегда выстраивал свою жизнь по высоким моральным принципам, заложенным отцом в их семье. Когда он вернулся к костру, картошка была уже готова.

--Виктор Петрович, будете «печёнку»? – выкатывая из углей черную картофелину, поинтересовался Томас.

-- Спасибо, не откажусь, -- дружеским голосом ответил тот.

-- Я с детства любил посидеть у костра с отцом. Мы жили в своём доме, часто пекли картошку, жарили шашлыки и разговаривали на разные темы, -- продолжил Виктор Петрович, -- и всегда он говорил мне, что самое главное для людей – это мирное небо. Но для этого наша страна должна иметь сильную и хорошо вооружённую армию, а подрастающее поколение должно расти сильным и здоровым. Это он порекомендовал мне заниматься спортом. Потому я и выбрал профессию учителя физкультуры.

В это время к ним подошёл Роман Георгиевич.

-- Доброе утро, -- поздоровался он.

-- Дак сейчас ещё ночь, - попыталась уточнить Ира.

-- Утро начинается в три и заканчивается в девять часов, с девяти до пятнадцати – день, с пятнадцати до двадцати одного часа – вечер, а с двадцати одного до трёх часов – ночь, - объяснил Виктор Петрович.

-- Идёмте спать, молодёжь, -- подбросив дров в костёр, сказал он.

Толик спал чутко и потому, проснувшись вместе с ветераном, разбудил остальных, и те с заспанным видом пошли умываться.

-- Я заварил вам чаю, выпейте, взбодритесь, -- предложил Роман Георгиевич, когда детвора собралась у костра.

-- Большое спасибо, -- за всех ответил Санан.

-- А на рыбалку пойдём? – поинтересовался Толя.

-- Конечно, если хотите, -- ответил фронтовик.

-- Кто будет печёную картошку? – спросил Алекс.

-- Неси на всех, -- задорно прозвучал в ночи Галин голос.

-- Как вам отдыхается на природе, нравится? – окинул всех взглядом Роман Георгиевич.

-- Да, очень. Хорошая награда за победу в зарнице, - выразил общее мнение Толя.

Дрова тихонько потрескивали, огонь медленно их обхватывал, поднимался вверх и поглощал миллиметр за миллиметром. Картина была завораживающая.

-- Лиза, а тебе нравится? – обратился к ней Алекс.

-- Да, конечно. Я впервые в такой обстановке, -- улыбнулась она.

-- А я как-то в промерзлом окопе мечтал, вернувшись домой, сходить на рыбалку и посидеть у костра в тишине, -- вспомнил фронтовик былые времена.

-- Извините за такой вопрос, а какой самый тяжёлый день вы пережили на фронте? – было видно, Алекса давно интересовал этот вопрос.

-- Можете не извиняться, вспоминать войну всегда нелегко. Тяжёлых дней было много, но, пожалуй, самым тяжёлым был день, когда я получил письмо от сестры, из которого узнал о гибели нашего младшего брата Сани, в боях под Москвой, -- с грустью в голосе ответил ветеран.

-- Вы потом отомстили фашистам за смерть брата? – поинтересовался Санан.

-- Месть на фронте -- дело не всегда уместное. Был у нас такой случай. После освобождения оккупированных территорий командиру роты капитану Петрову сообщили, что фашисты сожгли его деревню, и вся его семья, жена и трое детей, погибли. Он схватил пулемёт и тут же расстрелял двенадцать пленных немцев. Его судили, разжаловали и отправили в штрафбат. Позже я узнал, что он геройски погиб. Вот такая история. Я воевал, защищая страну от вероломно напавшего врага, -- закончил свой рассказ Роман Георгиевич.

Светало. Приближался восход. Солнце медленно поднималось над горизонтом, согревая и освещая всё и вся, неся тепло всему живому. Природа просыпалась, начали петь птицы, жизнь словно возрождалась.

-- Ну что, идём на рыбалку? – бодро спросил Санан.